Если христианство — истинная религия, то почему в мире столько разных верований? Разве Бог не может сделать так, чтобы все религиозные заблуждения и ошибки были исправлены и все стали православными?
Важная оговорка
Бог может все. Но не всеми Своими возможностями Он желает пользоваться. Он мог бы, если бы захотел, искоренить все религиозные предрассудки и заблуждения, но это значило бы проявить насилие над свободой человека, пренебречь тем религиозным выбором, который сделала часть людей. А свобода, способность совершать свободный выбор — это то, чем Бог дорожит в человеке едва ли не выше всего.
Это если совсем коротко. А прежде чем пускаться в серьезный разговор по сути заданной темы, нужно сделать важную оговорку.
Слишком часто этот вопрос «почему в мире столько разных религий?» и другие подобные вопросы задают не с целью выяснить истину, а ровным счетом наоборот — из желания отмахнуться от всякого серьезного разговора. Слишком часто за этим вопросом подразумевается другой: а с чего вы взяли, что христианство — это истина? С чего вообще вы решили, будто в мире есть истинная вера? Ведь вон их сколько — разных вер, и приверженцы каждой с пеной у рта убеждают вас, будто только их вера спасительна. Так, может быть, стоит успокоиться и признать, что нет никакой окончательной истины и каждый волен верить, как и во что ему вздумается?..
Такая позиция сегодня очень распространена. Ее адепты любят называть себя агностиками, но это не совсем точно. В отличие от агностиков, путем долгих трудов и размышлений пришедших к выводу о невозможности для человека получить точное знание о духовном мире (с чем, кстати, христиане скорее согласны: Бог в Своем существе непознаваем), эти люди заранее отказываются и от трудов, и от размышлений. «Раз религий так много, значит, истины нет, и раздумывать не о чем», — вот их нехитрая логика. Всякий читавший Евангелие узнает за этой логикой ироничную усмешку Понтия Пилата, который, завершая допрос Иисуса Христа, бросил в воздух: Что есть истина? — и, не дожидаясь ответа (вопрос был чисто риторический), развернулся к Спасителю спиной и отправился беседовать с обвинявшими Его первосвященниками и народом (Ин 18: 38).
Если кто-то приступает к чтению этой статьи, желая лишний раз убедить себя, что «истины нет», то не стоит тратить время. А тем, кто готов разбираться по сути, стоит дочитать статью до самого конца.
Бог дорожит свободой человека… Как это понять?
Создавая человека, Бог творил его по Своему образу и подобию. И это предполагает наличие у человека в том числе свободы воли.
Отменить свободу человека, «запрограммировать» его, скажем, на то, чтобы поступать исключительно по совести, значило бы сделать его уже не человеком, а каким-то другим существом. По сути — превратить в зомби. В фильмах ужасов зомби, как правило, страшные и чрезвычайно агрессивные. Но при известном воображении ничто не мешает представить себе и исключительно милого и симпатичного зомби, который всем улыбается, уступает место в метро и вообще в социальном плане безупречен. Но если такое поведение — результат «программирования», то перед нами биоробот, а не человек. Человек принципиально, по самой своей природе свободен.
И множество религий, которые исповедуют разные люди в разных концах света, — это тоже одно из следствий человеческой свободы.
Точнее — свободы, помноженной на грех.
При чем тут грех?
Первозданные люди, Адам и Ева, жили в теснейшем единстве со своим Творцом, Которого могли видеть непосредственно, лицом к лицу, и с Которым могли свободно беседовать. Но это единство было разрушено после того, как Ева, вступив в разговор с сатаной, явившемся в виде змея, поверила клевете на Бога и попробовала плод от древа познания добра и зла. Нарушив таким образом заповедь, данную Богом, она тут же сделала соучастником своего преступления и Адама — предложила запретный плод и ему, и Адам тоже соблазнился легкой возможностью стать как боги, знающие добро и зло (Быт 3: 5), которую посулил древний искуситель.
Это знание добра и зла оказалось не отвлеченным, существующим только на уровне ума, а — опытным. Вкусив плод познания, первые люди на личном опыте поняли, что такое зло: разрыв связи с Богом, Источником жизни, и изгнание в мир, подчиненный законам материи и биологической борьбы за существование, в мир взаимной вражды, тяжелого труда, изнурительных болезней. В мир, где каждого в конце концов ожидает неизбежная смерть. Осознали они, и что такое добро, которого они только что лишились, — вечная жизнь в единстве с Богом.
Грех — это и есть разлад с Творцом, потеря доверительных отношений, контакта с Богом, и как следствие — утрата всяких ориентиров.
Именно это и случилось с людьми, изгнанными из рая. Оторвавшись от Бога и потеряв возможность постоянно лицезреть Его перед собой, они стали мало-помалу забывать, каков Он. Образ Бога в их сознании стал с течением лет трансформироваться. Люди стали представлять себе Бога то как предельно далекую от них грозную силу; то как подобное человеку, хотя и очень могущественное, существо, которое может любить и помогать, а может гневаться и даже мстить непокорным ему созданиям. Кто-то решил, что богов вообще множество и они могут обитать в камнях, деревьях, реках и озерах, в телах животных и даже в изваяниях, созданных человеческими руками. По мере того, как умирали первые люди, знавшие Бога лично, и их ближайшие потомки, слышавшие рассказы отцов, память о Боге все больше истончалась, разрушалась и все чаще подменялась фантазиями, которые могли принимать самые причудливые формы.
Так, с точки зрения христиан, и появилось разнообразие религий, то есть способов восстановить связь с духовным миром. Ведь само слово «религия» чаще всего возводят к латинскому religare, которое как раз и значит «воссоединять, восстанавливать связь».
Поиск Бога в падшем мире напоминал попытки слепых людей выяснить, что такое слон. Они ощупывали его с разных сторон и выдвигали разные версии того, на что похоже это животное. Те, кто потрогали его хобот, говорили, что слон похож на огромного удава. Другие, ухватившись за слоновью ногу, уверяли, что он как ствол дерева. Третьи, ощупав складки на животе слона, утверждали, что он мягкий и нежный. Некоторым не посчастливилось: они были раздавлены тяжелой слоновьей поступью и, умирая, кричали, что слон — страшное и опасное для человека чудовище.
Каков слон на самом деле, никто из них описать не смог.
Тем более сложной для падшего человека задачей оказалось разобраться, каков Бог. Ведь Бог есть дух (Ин 4:24), и духовно ослепшие люди, конечно, не могли не ошибаться в своих попытках «нащупать» Его.
Разве Бог не мог подсказать заблудившимся людям, где истина?
Именно это Он и сделал, причем с величайшими тактом и любовью. Он не стал искусственным образом вкладывать в человеческие головы единственно верное знание о Себе (хотя много раз возвещал истину через пророков — и кто имел уши слышать, тот слышал). Не стал блокировать все источники ложной информации. Он поступил по отношению к нам, людям, гораздо более благородно и уважительно — Сам стал человеком и явил истину в Своем Лице.
Господь не захотел делать нас жертвами Своего всемогущества. Он предпочел Сам стать Жертвой и лично показать нам выход из того тупика, в который мы забрели. Для этого Он пошел на мученическую смерть и воскрес, а затем заповедовал ученикам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф 28:19). Именно так: всем народам — и знавшим Единого Бога, и впавшим в идолопоклонство — надлежало услышать проповедь о Христе Спасителе. И после этого свободно решить, креститься ли им во Христа — или оставаться в своей вере.
При этом и Христос, и Его ученики, апостолы, подчеркивали: они пришли не научить чему-то абсолютно новому, не нарушить издавна известный закон, но исполнить его (ср.: Мф 5:17). То есть — наполнить смыслом, прояснить, указать конечную цель, ради которой этот закон был дан. Открыть глаза слепцам.
Так христианство дало людям новое знание о Боге? Или наоборот, напомнило им хорошо забытое старое?
Новым в Евангелии было одно — сам Спаситель. Люди увидели, как вырваться из замкнутого круга, в который их загнал грех; как победить неизбежное следствие греха — смерть: нужно креститься во Христа и во всем держаться Его заповедей. Это никак не отменяло того Откровения, которое с древних пор бережно хранили праведники, имевшие опыт личных встреч с Богом. Того Откровения, которое со временем было собрано и зафиксировано в книгах, названных Священным Писанием Ветхого Завета. Это дополняло и объясняло Ветхий Завет.
Триумф Илии. Доменико Фетти
Первоначально Бог заключал личные заветы, иначе — договоры или союзы, с отдельными праведными людьми, так называемыми патриархами: Ноем, Авраамом, Исааком, Иаковом, Иосифом… Затем Он открылся целому народу — древним евреям, или израильтянам, и заключил с ними завет. Они должны были исполнять закон Божий, данный им через Моисея (в основе этого закона лежали десять заповедей), а Бог обещал им мир и безопасность.
Но не только это обещал Бог Своему народу. На протяжении долгой истории Израиля в нем периодически появлялись пророки — люди Божии, изрекавшие волю Господню, и они говорили: придет время, и в израильском народе родится Мессия (Помазанник, по-гречески — Христос), который спасет всех верных Богу людей от греха и его следствия — смерти. Придет день, когда Сам Бог явится судить все народы, тогда мертвые воскреснут, а затем наступит Царство Божие, в которое войдут все сохранившие верность Богу.
Вот что говорил об этом Сам Господь устами пророка Иеремии: Вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата и говорить: «познайте Господа», ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более (Иер 31:33–34).
Все ветхозаветные пророчества о Мессии исполнились с Рождеством Иисуса Христа, Сына Божия и Сына Человеческого. Господь Иисус прожил на земле 33 года; оставил людям несравненное по красоте и мудрости учение о спасении через любовь к Богу и ближнему; собрал общину учеников, на основе которой образовалась христианская Церковь; умер распятым на Кресте, искупив грехи всех людей; а затем воскрес и вознесся к Богу Отцу, пообещав отныне во все дни пребывать со Своей Церковью и послав христианам Духа Святого для наставления их в вере и святости.
Христиане убеждены, что их вера истинная, потому что они ежедневно сталкиваются с действием Божиим, совершающимся в Его Церкви. И прежде всего — в таинствах, особых священнодействиях, когда человек при содействии священника обращается к Богу за конкретной помощью и получает невидимый, но ясно ощутимый благодатный дар, существенным образом меняющий его жизнь.
Но эта вера на чем-то основывается, кроме Библии?
Есть много исторических свидетельств, что вначале люди веровали в Единого Бога, и лишь впоследствии эта вера уступила место языческим (иначе говоря, народным, местным) религиозным культам.
В Единого Бога — Творца всего существующего веровали, скажем, египтяне: они называли Его Атум, а впоследствии — Ра и лишь позднее стали ассоциировать Его с богом солнца, верховным божеством египетского пантеона.
Единобожие долго сохранялось и у индийцев: все их многочисленные божества, в том числе Шива, Вишну и Рама, считались поначалу лишь проявлениями Единого Бога (в священных индуистских текстах Его называют разными именами, например, Праджапати).
Во второй половине I тысячелетия до Р. Х. вера древних израильтян уже была широко известна по всему миру, вызывала большой интерес и имела множество последователей. Достаточно сказать, что в конце III века до Р. Х. книги Ветхого Завета были переведены на международный язык того времени — греческий и не где-нибудь в Израиле, а в египетской Александрии по поручению местного царя. Так родился самый известный и авторитетный перевод Ветхого Завета — Септуагинта («перевод 70-ти толковников»), выдержки из которого присутствуют в том числе и в Евангелии.
Фрагмент Септуагинты на папирусе
Ну а само христианство имеет великое множество независимых свидетельств в пользу своей истинности. Тут и археологические находки, подтверждающие многие факты, описанные в Евангелии. И знаменитая Туринская плащаница, изображение на которой по сей день приводит ученых в изумление, а христиане считают его отпечатком лика Господа Иисуса Христа. И поразительный феномен Четвероевангелия: составляющие его четыре книги написаны разными авторами, разным стилем, с разными смысловыми акцентами и даже с некоторыми различиями в деталях, но все они явно рассказывают одну и ту же историю о Человеке, Который определенно был больше, чем просто человеком. И убедительно оспорить историчность этого рассказа до сих пор никому не удалось.
Но возможно, самым поразительным «доказательством» истинности христианства (если уж использовать слово «доказательство») является сама история Церкви, которая начиналась и почти триста лет продолжалась в условиях жесточайших гонений со стороны императорского Рима; наталкивалась на самые разнообразные препятствия, которые чинили Церкви то правители государств, то еретики и иноверцы; знала расколы и предательства… Однако, несмотря на все это, Церковь не просто устояла, а невиданными темпами росла и расширялась! За две тысячи лет христианство стало самой массовой религией на Земле (на конец 2005 года в мире было более 2 млрд христиан, около 32 % всего населения планеты). А год Рождества Христова и поныне является общепринятой точкой отсчета летоисчисления.
И это при том, что христианство опирается на факты, совершенно невероятные и неприемлемые для рационально мыслящего сознания! Что безграничный и всемогущий Бог стал человеком. Что Он был зачат Девой без участия мужа, наитием Духа Святого. Что бессмертный Творец всего мира был убит озлобленными людьми. Что на третий день Он воскрес из мертвых, а потом вознесся к Богу Отцу — не только духом, но и телом. Для иудеев соблазн, а для еллинов (греков. — Прим. ред.) безумие — так описывал «трезвый» взгляд внешнего мира на ключевые догматы христианской веры апостол Павел (1 Кор 1:23). И тем не менее эти «безумные» догматы привлекли к себе столько верующих сердец, сколько ни одна другая религия!
И что же, одни только христиане обладают монополией на истинное знание о Боге?
Вряд ли тут уместно говорить о монополии. Во-первых, потому, что недостаточно просто знать о Боге. Гораздо важнее — знать Бога: иметь страх Божий (то есть благоговейно почитать Бога и ценить отношения с Ним выше всего остального), поддерживать живую связь с Ним, честно стараться жить по Его заповедям. В Библии все это называется — ходить пред Богом. Такую заповедь давал Сам Господь еще ветхозаветному праотцу Аврааму, когда вступал с ним в личный завет: Ходи предо Мною и будь непорочен (Быт 17:1). У христиан есть много причин быть уверенными, что их знание о Боге гораздо более полное и точное, чем у представителей других религий. Но как знать, не выяснится ли на Страшном суде, что какой-нибудь богобоязненный мусульманин или ревностный даосист на деле знает Бога гораздо лучше, чем теплохладный православный, для которого его вера — это не живые отношения с Живым Богом, а всего лишь благочестивая традиция, унаследованная от бабушек и дедушек…
Во-вторых, истинное знание о Боге не дает человеку никаких дополнительных прав, зато налагает на него много новых обязательств. Человек, знающий истину о Боге, обязан и жить на высоте своей веры. Он не имеет права давать неверующим или иноверцам повод для соблазна, для критических высказываний в адрес христиан: вот они, мол, какие, эти православные.
И в-третьих, во всех крупных религиях, охватывающих значительную часть населения земного шара, есть крупицы (а иногда и значительные элементы) истинного знания о Боге. Иудеи и мусульмане как представители авраамических религий (к которым относится и христианство) знают, что Бог Един, и с уважением относятся к Его заповедям, данным еще в ветхозаветные времена. Приверженцев индуизма — третьей религии в мире по количеству последователей — роднит с христианами мысль о соединении с Божеством как цели всей человеческой жизни. Буддистам принадлежат совершенно согласные с христианским мировоззрением наблюдения о том, что мир в его нынешнем состоянии погружен в страдание (о том же свидетельствует и апостол Павел: вся тварь совокупно стенает и мучится доныне (Рим 8:22)) и что состояние окружающего мира в огромной мере определяется духовным состоянием самого человека.
Но христианство — повторим это еще раз — говорит о возможности спасения и о том, что есть Спаситель, Который не просто ищет возможности избавить нас от страдания, но уже искупил наши грехи Своей крестной смертью, уже обещал нам воскресение и жизнь вечную как дар. Нам остается лишь со страхом и трепетом совершать свое спасение (ср.: Флп 2:12), то есть всеми силами стараться жить по Евангелию и доверять Богу, чтобы суметь принять этот дар.
Дело, таким образом, не в какой-то выдуманной «монополии» христиан на знание истины, а в том, чтобы все верное и истинное, известное человеку о Боге, претворить в жизнь, сделать для себя ориентиром.
Многие святые отцы высказывали еще такую мысль: на Страшном суде с каждого из нас будет спрошено не за то, чего мы не знали и потому не сделали, а за то, что знали, но проигнорировали.
Но почему бы Богу не сделать всех христианами?
Мы уже сказали, что свобода — это едва ли не главная отличительная характеристика человека. Есть вещи, которые человека невозможно заставить сделать насильно, если он сам не захочет. И прежде всего это касается веры и любви. Невозможно поверить по принуждению, невозможно полюбить по приказу. И вера, и любовь требуют от человека внутреннего, сердечного согласия, рождаются из внутренней потребности человеческой души.
Такое сходство между верой и любовью не случайно. Сам Бог есть любовь, говорит святой апостол Иоанн Богослов (1 Ин 4:16). Мы уже упомянули о том, как важно знать Бога — важнее, чем даже знать о Боге. Но невозможно знать Бога, не полюбив Его. Ведь первая и наибольшая заповедь христианства так и звучит: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим (Мф 22:37–38). А полюбить можно только свободно.
Знаменитый московский проповедник и духовник протоиерей Димитрий Смирнов (ⱡ 2020) часто предлагал своим прихожанам такое рассуждение: давайте представим, что завтра на землю с неба спустится огненный херувим ростом с девятиэтажный дом, сгонит людей из квартир на площадь и громовым голосом прикажет: а ну-ка, все немедленно на колени, кланяйтесь Богу и кайтесь в своих грехах! Что, все люди сразу станут верующими? Конечно, все перепугаются до полусмерти и сделают все в точности, как им прикажут. Но любви к Богу в них от этого не появится, в сердце будет только страх и паника.
Христос начинал Свою проповедь словами: Покайтесь и веруйте в Евангелие (Мк 1:14), но никого не принуждал к этому насильно, потому что уверовать в Евангелие и в Самого Христа можно, только полюбив их. Осознав, что никого лучше и прекраснее Христа во всей истории мира никогда не бывало и не было написано о человеке ничего точнее Евангелия.
Христос. Образ из Уганды
Христос первым проявляет любовь к человеку, делает шаг навстречу, добровольно идет на страшную казнь в надежде, что и человек не останется безответным, поймет, что отдать Свою Божественную жизнь за других — это и есть последняя, самая высокая правда, единственная правда, достойная Самого Бога. Тогда человек и станет христианином. И именно поэтому «сделать всех христианами» чудесным образом попросту невозможно. Для этого человека пришлось бы превратить в какое-то другое существо, безвольное и неспособное ни к вере, ни к любви. Но Бог творил именно человека и любит нас такими, какими сотворил.
И еще одно важное соображение, о котором писали многие святые отцы. Человек относится всерьез только к тому, к чему пришел самостоятельно, что тщательно обдумал, что выстрадал, как говорит преподобный Исаак Сирин, «с болезнию сердечною». Только это человек ценит, а «легко полученное скоро и утрачивается». Вспомните, например, как относятся подростки к деньгам, которые получают от родителей на мелкие расходы. Они тратят их, не задумываясь, на что угодно — на игры, на кино, на мороженое, на чипсы, особенно если родители готовы подбрасывать «копеечку» регулярно и не задают лишних вопросов. И только когда человек начинает зарабатывать деньги сам, он узнает им цену.
Так же и с верой. Князь Владимир, прежде чем крестить Русь, вначале пытался насадить по всей стране единообразный языческий культ; после организовал в Киеве большой диспут между представителями разных религий; а потом еще разослал собственных послов по другим странам, чтобы те посмотрели и рассказали ему, как на самом деле живут те, кто присылал к нему своих красноречивых проповедников. Его выбор в пользу христианства был тщательно продуманным и выстраданным лично (неоправданно затянув с крещением, он ослеп — и прозрел, только когда вышел из купели). Потому и русский народ воспринял христианство всерьез, и мученики за веру появились уже в первом поколении по смерти Владимира.
Как замечательно написал сто лет назад русский религиозный мыслитель и православный священник Александр Ельчанинов, «суть веры и религиозной жизни не в принудительной очевидности, а в усилии и выборе. Вера — путь к Богу, опыт, который всегда удается».
Ну а все-таки — почему христианство? Религий же много
Этот вопрос неизбежно следует за вопросом о разнообразии верований. Ответу на него можно посвятить не только статью, но и книгу, и даже множество книг. Но тут мы снова возвращаемся к словам преподобного Исаака Сирина: ценится и хранится только «приобретенное с болезнию сердечною».
Нет смысла рассчитывать, что кто-то разложит тебе все «по полочкам». Человек должен сам сделать свой выбор. И выбор этот делается не за день и не за год, а всей жизнью.
Можно углубиться в изучение любого вероисповедания, но нужно быть готовым к тому, что это потребует большого труда и усердия. Прочесть книги, почитаемые в соответствующей религиозной традиции Священным Писанием; познакомиться с толкованиями на эти книги; внимательно изучить вероучение; узнать живую традицию веры — то, как она преломляется в реальной жизни людей, как влияет на их жизненный строй и уклад; разобраться в богослужебной, обрядовой стороне… Все это потребует многих лет. И все равно узнать веру по-настоящему невозможно до тех пор, пока сам не начнешь жить в соответствии с ней — стараться исполнять установления, делать дела, которые предписываются верой. Так же невозможно почувствовать себя своим в чужом городе, пока ходишь только экскурсионными маршрутами с гидом и не решаешься прокатиться в метро или на автобусе самостоятельно.
Наша жизнь не бесконечна, мы не успеем «попробовать» и христианство, и все остальное, ну разве что совсем «по верхам», не касаясь сути, как те самые «туристы». В действительности постижение веры — любой! — требует большой самоотдачи и длится всю жизнь. Хотим ли мы посвятить жизнь изучению религии, которую исповедуют на другом конце земли? Бог не запрещает нам этого. Но вот вопрос: зачем? В нашем распоряжении, буквально на расстоянии вытянутой руки, сокровище православного христианства. Сокровище это, правда, скрытое (ср.: Мф 13:44) — многие не обращают на него внимания, отмахиваются, словно христианство — это что-то «само собой разумеющееся» и давно набившее оскомину. Но знают ли они христианство на самом деле?
Исследовали ли хотя бы малую толику христианского наследия? Как объясняют себе эти люди тот неподдельный интерес и уважение, с которым относятся к христианской традиции даже очень далекие от христианских корней народы — алеуты, китайцы, индийцы? Чем обосновывают нежелание обратиться к той традиции, которая (в отличие от многих других) легко доступна и на нашем родном языке? Почему не хотят зайти в храм (храмы сейчас, слава Богу, открыты), прислушаться к словам молитв, вглядеться без предубеждения в глаза верующих?
У нас прямо под ногами — клад: и Священное Писание, и святоотеческие творения, и просто хорошая христианская литература, и общение с подлинными, искренними христианами; и этот клад многие из нас еще даже и не пытались раскапывать! Конечно, раскапывать это богатство намного труднее, чем рассуждать о «множестве религий». Зато и радость, которую доставляет этот труд, не сравнима ни с чем.
Сохраните, чтобы не потерять!
Источник
